Серая вернулась в Домик только через сутки. А что? Спешить было не куда — больной выздровел и ушел своей дорогой, а Шии (ее подруга) — особа самостоятельная, и уж, конечно, торчать в Домике не станет. На крыльце все так же лежал чехол со скимитарами. Девчонка полюбовалась клинками, не касаясь их, осторожно закрыла чехол, и отнесла в Домик. Спрятала до лучших (или худших?) времен… Нехотя растопила камин, навела в его тусклом свете порядок. Нехотя раздула самовар. Было так, как всегда бываеи в конце трудного дела — и отдых не радует, и то, что в Домике нет никого — тоже. И Грома в конюшне больше нет.. надо хоть Чаку покормить, почистить да выпустить погулять — застоялась, бедная. Чем, собственно, и занялась. Как оказалось, Чака вполне охотно ходит не только в повозке, но и под седлом… верней — без седла, седел у Серой не водилось никогда. Но верховую езду она любила, и постепенно они с Чакой угуляли довольно далеко в Луга — Домик скрылся из виду. Осторожно бочком передвигаясь, с опаской озираясь к дому подбирается лохматое вполне себе ободранное существо. Единственная ноша- матерчатая сумка,. Правда не ясно, чего там больше — самой ткани или заплаток.А пусто… нет никого. Всадицу по такой темноте не видно, да и далековато она. Так что тишина, почти полная темнота (только окошко едва светится леленцово — сказочно-разноцветное, но оно не с той стороны, где крыльцо) и безлюдие. Тихо. И главное- собак нету. Уже веселей. Эх, была ни была — посижу тут. Если ни кто не придет прям под дубом и переночую. Авось не разбойничий приют, подумало недоразумение и умостившись в корнях дуба достало последнюю горбушку и задумчиво жует Воррррр прррришел! — раздалось из ветвей над головой — Рррррасселся грррррызть сухаррррррррь! *трескучие “эррр“ сыпались щедро, как сухой горох из прорехи в мешке. Мальчишка вскочил и метнулся от дуба, не забыв скоробчить сумчонку — сам такой! — ага, огрызнуться- святое дело. Пытается разглядеть, кто там в ветвях развлекается — ну чего прячешься ? — Залезает в какой-то замаскированный заплаткой карман и достает рогатку. Ищет подходящий камешек под ногами. — Я — воррррон! Стррррраж! А ты — нерррррразумное! — Гарр знал себе цену — и не зррря — Рррррогатку уберрррри, костей не соберрррррешь! — и дуб словно ожил — черной тучей с хлопаньем крыл взвилась с него огррромня воррронья стая. На миг — являя свою мощь. И снова — тихо. Закрыл голову руками и присел от неожиданности, сжавшись в комок — Хырт! Нашлось, называется тихое место. — осторожно смотрит на дуб, вроде притих — Ну и сторожи, раз страж — с вызовом вновь вступил в разговор, но рогатка исчезла из виду — чего мне тут воровать? у меня все свое есть. Могу даже поделиться — небрежно проводит пятерней по вихрам. — Сразу «вор!-Вор!» — разобрался бы сначала. — осклалился. — Ну а кто ты на самом деле? — голос раздался за спиной — Серая ходила бесшумно, когда хотела. Стояла, потирая рукой запястье и сдвинув с него, чуть покрасневшего, серебряный брслет с чернением — стаей воронов. Мальчишка как на пружине развернулся — а ты кто? — картинка маслом, боевая стойка, почти что боксерская, причем в одном кулаке торчит недоеденная горбушка, у ног залатанный драгоценный мешок , а сзади злополучный дуб который тоже из виду выпускать опасно. Глаза затравленного зверька. Серая и не подумала закрываться или вставать в подобную стойку. Она уперла кулачки в бока, и, покачиваясь с пятки на носок, отвеила с явноя насмешкой в голосе — Ч? Наглый обороень — в улыбке сверкнули белоснежные клыки- Здравствуй, мой поздний ужин.. тебя здороваться учили, не? — осмотрела парня, тому лет 12 на вид. — Ага, подкрадываются сзади, да еще и здоровайся! — Тоже руки в боки- отзеркаливает Серую — не подавишься ужинать-то? Если голод замучал — вон могу хлебом поделиться — протягивает многострадальную горбушку. Я мясо люблю — отвергла идею с горбушкой. Глаза сверкнули откровенной уже насмешкой — Молодое и сочное… — спокойно повернувшись спиной к мальчишке, пошла к колодцу — Правда, тощий ты.. и грязный. Сперва вымыть и откормить, может? Тогда клетка нужна.. — тихо хихикнула. — Ты че? С дуба рухнула? Какая клетка? — Оглядывается прикидывая пути к отступлению — и не надо меня мыть… и кормить не надо- сам поем — поспешно запихивает сухарь в сумку — Не хочешь — мне больше достанется. — Я с него обычно спрыгиваю, а не рухаю — сообщила, устраиваясь на каменном бортике колодца, еще теплым от дневного, совсем не осеннего солнышка. хоть и ночь давно — Так кто ты, не умеющий здороваться? Разворачивается в ту сторону, откуда пришел и делает несколько шагов, намереваясь проскользнуть мимо этой сумасшедшей — тебя чего интересует? Имя что ли? — делает еще шаг, теперь уже засунув руки в дырявые карманы — ну Кирли я. А тебя как зовут, прыгучая ты наша. — По счастью, не ваша — хмыкнула Серая, и не собираясь его задерживать — места на обход тут много, луга просторные — И чего это ты о себе во множественном числе-то? — шевельнулось в недоумении острое плечо под тканью рубахи — Пришел к моему дому, да еще и выеживается.. точно съем — она подумала, и решила — в другой раз. — шутки про множественное число, видать не понял, но мысль о том, что эта пигалица хозяйка такого замечательного дома его сразила — Так эт что твой дом? — Такого оборота он точно не ожидал и глаза округлились, аки две плошки — ни чего себе!! Дом есть, а жрать нечего что ли, что на людей кидаешься? — Так люди-то самое вкусное — притворный вздох, и глаза, поднятые вверх — к небу — Сочные, мягкие… сладкое мясо. Зайцы-то уже надоели… в тушеном и вяленом виде… и пирожки с молоком или чаем… Эххх…. — глаза смеялись — хотя этого было и не видно — поди там разбери, раз она вверх смотрит. А голос сокрушался так горестно и искренне, расписывая всякую вкусняшку, словно альтернативой человечине были гусеницы. — да ладно заливать-то. Так я и поверю, что ты людоедка! — да чем Хырт не шутит! Не знаешь от кого чего ожидать. Голодно сглотнул и закашлялся , подавившись слюной. Ну само собой не на человечинку среагировал, а на описанные вкусняшки.
121212
— Почему нет-то? — искренне изумилась серая — Вот ты с голодухи кошатину съешь? Слопаешь, за ушами трещать будет. Так чего ж мне воротить нос от человечены? Я-то не человек… — вздох… и голова, до того запрокинутая к небу, опустилась — Мелкий, или ты сейчас внятно говоришь, что с тобой в этой жизни не так.. и я тебя кормлю… или топай вон на дорогу — дойдешь до поворота, так окажешься там, где хочешь… ну или куда шел. Если ты куда-то шел. От удивления аж кашлять перестал — а ты это… точно накормишь? — шмыгнул носом и провел по нему рукавом — вообще-то я просто шел. Потому что заблудился в лесу. Уже три дня как. И я не кошатину, а ягоды ел — обиделся Кирли.
— От куда заблудился-то? — новый вздох — Как сложно с мелкими… — сама казалась постарше года на 4-5… но это если не заглядывать в глаза — Толком говори. Родные есть? ищет тебя кто? Дом, работа.. что-то у тебя должно быть, кроме заплат и сумы? Такими заплатами за 3 дня не обзаведешься, однако.. — Мысли в голове путались. Жрать хотелось не на шутку, И опасность, вроде не ощущалась. И все же страх был. Что-то подсказывало ему, что девчонка не шути и может действительно оказаться оборотнем. Но сейчас, когда она заговорила по-человечески, почему-то захотелось забыть, что он уже такой взрослый, сесть и разреветься по-детски. Но он сглотнул подкативший ком, закусил губенку а потом решил все же поведать хотя бы часть своей истории, хотя и не хотелось ему ее вспоминать. — Ну, эта, я из Тарисеи. Мамку пол года назад темные убили, отца не знаю. Я сбежать успел в чем был. Ходил по базарам — то там поднесу, то тут подкачу. Воровать не хотел, потому мамка говорила, что последнее дело это чужое брать. Потом, значить, пошел в лес, думал, стрельну птицу какой, жрать очень хотелось, а заработанных только на хлеб хватало. Вот и заблудился. Ходил-ходил-ходил, словно харг меня водил. Гляжу дом- обрадовался, хотел посидеть под дубом хозяев подождать. Мож думаю, наймусь в работники. А тут этот.. — обидчиво шмыгнул и снова рукавом по носу провел — страж этот.. давай меня вором обзывать всяко.. Ну а остальное ты знаешь. — Тут уж совсем плохо было, да как перед девчонкой кукситься.Запустил пятерню в волосы да плечами передернул. Действительно… что-то вполне могло выдавать в Серой оборотня: цвет волос, схожий с кошачьей или даже волчьей (как дети себе волков представляют) шерстью, например… или огромный черный зрачок в глазах, с узкой золотой каймой…. или то. что эти глаза то и дело сверкали зелено, зверино. Или белые длинные клыки? Так что одно из четырех, если не всё разом, не то что подсказывало мальчишке, а просто кричало: «Да-да, это и вправду оборотень!» — Гарр — птица — объяснила непонятлиому — Ему говорить сложно, слова старрррается — передразнив ворона с доброй усмешкой — с буквой ррр подбирать. «Вор» — самое короткое обозначение для чужого, который не поздоровался с местом — спрыгнула с колодца, и пошла в сторону домика — Идем… непутевое создание… покормлю. Одежду сменишь сегодня, а спать, пока не отмоешься, будешь на печи.. жаль, на сеновале холодно уж. Затра-послезавтра отведу тебя в таверну.. хотя нет… демон там… — запнулась на миг — Ну да куда-нибудь отведу… учеником пристрою. — А тебя зовут как? — И откуда б ему знать как те оборотни выглядят? Не встречал он их ни разу, ага… В нерешительности потоптался на месте, но потом решил, что хуже не будет и потопал за оборотницей , ибо голод — не тетка. А обещание ночевки на печи после трех ночей в холодном лесу — вообще было пределом мечтаний. Конечно, мало верилось в то, что » пристроит» и переоденет. Хотя, если завтра постирать шмотки и зашить кое-где — можно и в этих походить.
Ну, а на Гарра он после слов девчонки и вовсе обиду забыл. И про себя подумал, чего с птицы возьмешь? и все же пробурчал — я ж твоего ворррона не видал, а то б поздоровался- тут ваще ни одной живой души не было. — Достаточно знать, как _не_ выглядят люди и что есть у зверей… остальное логично соединяется в как раз образ оборотня. Ну, если мальчишка не больной на голову, конечно. Впрочем… усталость, голод… авось к завтра и прозреет. Серая вошла в домик, оставляя дверь на распашку — За собой прикрой — обратила коротко, и принялась рыться в своем бездонном, вероятно, сундуке. Хотя сейчас было проще, чем с путниками: всего лишь найти свою детскую одежку — черные штаны, рубаху со шнуровкой у ворота да кожаный жилет — двойника нынешнего жилета, только поменьше. Ну и исподнее… последними на свет были вытащены запылившиеся старые сапожки — мягкие и короткие. Если одежда выглядела почти новой, то вот они были основательно ношеными — Сойдет… — решила Серая после критических размышлений, и поставила у камина. Рядом положила стопку одежки — Свое сожги сразу… пердставляю, сколько там насекомых… — проворчала, и вышла в кухню, чтобы не смущать ребенка — Переодевайся.. будешь готов, так сюда иди.. — из
кухни поплыли такие запахи, что хотелось нестись на них, сломя голову. несолоно хлебавши потратив время в таверне,наведалась зачем-то в свой лес,а потом вдруг решила идти к Серой — привыкла к оборотнице за недолгое время знакомства, да и ночи холодными уже были,а с кашлем на бревнах спать — чистое мучение… вот уж и поворот дороги тот самый,а вон и домишка угловатые очертания. — Рррребенок в доме! Оборррвыш! — заголосил с дуба Гарр, в качестве привествия амазонки — С ррррогаткой, изверррг! — Два раза парнишку просить не пришлось. Как только Серая скрылась за дверью- он, с невероятной скоростью, обусловленной отнюдь не стремлением оказаться законодателем местной моды, вытащил из многочисленных карманов все «драгоценности», как то рогатку, серебряную монетку, флакон с какой-то жидкостью, квадратную коробочку, и, самое главное — небольшой кинжал. Содрал с себя лохмотья, кинул их в печь, мигом облачился в подаренные вещи и довольный , со всех ног рванул на кухню. Крики ворона застали пацана уже в кухне — А чего он? А? опять! — Драгоценности распихал по карманам, ага… Девушка заслышав знакомые раскатистые звуки и что-то про изверга — Эш заметно ускорила шаг. Поравнявшись с дубом,отстегивая булаву. На ходу,замедлила ход и задрала голову,вглядываясь в ветви 8 и прислушиваясь: в домике вроде было спокойно — ..Гарр,спускался и быстро и понятно объясни,что к чему. …а я тебе — сухарик…
— Быстро — оценила Серая, ставя на стол кружку тепого молока, глубокую тарелку мягкого картофельного пюре, плошку сметаны и нарезаный кусками сыр на тарелочке — у нее были свои представления о том, как надо на ночь кормить детей. И никто бы ее не убедил, что молоко тут лишнее. При этом она, прислушиваясь к шагам Шии, готовила еще и поднос с двумя кружками чая и пирожками — Он — птица — повторила еще раз, словно это все объясняло — Лопай… и лезь на печь дрыхнуть. Хлеба вот нет, не пекла сегодня.. пирожки поешь завтра, они в печи теплые будут… а сегодня нельзя, а то после голодухи живот болеть будет, понял? И не переедай… — подхватила поднос, унося в комнату — занавесь осталось открытой, делая кухню и жилую часть единым помещением. Поднос был поставлен прям на пол (мальчишке-то накрыла на кухонном столе), а сама Серая забралась на топчан, не сводя глаз с двери — Гости у нас, не пугайся — обронила мальчишке — Тетя Шии грозная, но добрая… и она человек, в отличии от меня — что они обе Темные
Серая пояснять не стала. Сухаррррь! — ворон, с хлопаньем крыл, слетел с дуба, и, довольно неприятно теранув Шии по щеке жесткими перьями крыла, устроился у нее на плеча -Хорррошая Эррр! Ррррребенок пррришел, оборррван! Ррррогаткой стрррращал. Серррая прррризрела его, корррмит! — Спасибо… э… ммм… Ты ж это…, так и не сказала как тебя зовут — ну было бы странно, если бы пацан ждал второго приглашения.Как же ему хотелось все это слопать одним махом. Но вспомнив сегодня в который раз мамку он, можно сказать, наступил на горло собственной песне. Сначала отпил молока.. Потом зачерпнул ложкой пюре и с наслаждением глотнул. Упало в желудок и кажись вовсе провалилось, как не было. Кусок сыра подцепил грязными пальцами и отправил тоже в рот. Он уж и вкус его, кажись, забыл. На сметану смотрел с вожделением. Но решил, что это будет на сладенькое. Сметанка-то густая, прямо горкой стоит. Как ни старался он есть не торопясь. Однако — тарелки и плошки опустели быстрее, чем емцу того хотелось. Приятная сытость разлилась по телу. Сразу напала зевота и сонливость. Оглянувшись, и не увидев хозяйки, быстро и воровато облизал плошку от сметаны и подобрал пальцем крошки сыра, чего ж добру пропадать! — Спасибо хозяйка!