Я стою возле двери в квартиру на первом этаже пятиэтажки. В руках у меня деревянные санки. Я откладывал на них целый год и действительно горжусь, что сам заработал деньги и мне не жаль обрадовать друга.
121212
Это случилось со мной ровно год назад.
Улицы знакомого города встречали меня привычной серостью. Это было 27 декабря, а снега ещё и в помине не было. Хотя нет, снег-то конечно был, да вот только не считаю я за снег грязно-коричневую жижу, которая мерзко чавкает под ногами и валит в лицо. Кажется, именно в тот вечер я и подхватил простуду, промочив ноги. Я возвращался домой с прескверным настроением, которое наверняка ясно отражалось на моём лице, так и вижу эту надпись на лбу: "моя жизнь коричневая как… этот ваш снег". Впрочем, окружающим было фиолетово, потому что выглядели они не лучше: уставшие, после пары дней запоя, не в силах даже порадоваться долгожданному отпуску. Напиваться в хлам в Рождество, вот это ирония. Да комики на тв и не мечтали от таком остроумии, какое можно встретить в жизни. Вместо этого они из года в год "радуют" нас доисторическими анекдотами. Были и те, кто приторно изображали праздник — шли с натянутыми и наигранными, точно отношения в тринадцать лет, улыбками. Да, да, я много ворчу, но обещаю исправиться в наступающем году, но ближе к делу.
Так встречала меня родная страна, не сказать, чтобы я был счастлив своему возвращению сюда, но перспектива проторчать все зимние праздники на чужбине в окружении иностранцев, чью речь я не понимаю чуть более чем полностью, вгоняла меня в такое уныние, что за день до этого я собрал все вещи и рванул в аэропорт.
О, надо же, как быстро, вот и моя улица, с этим Лондоном я совсем отвык от небольших расстояний. Трамвай заскрипел и с трудом остановился, выпуская таких поздних пассажиров. Родители подарили мне два года назад квартиру на окраине города. Обыкновенная однушка в районе из хрущевок, даже балкона нет. Да даже если и был бы, то на кой черт он мне сдался? Если быть откровенным самим с собой, что бывает не так уж часто, мне вовсе и не нужна эта квартира. Но, родители считают, что "я уже большой мальчик и сам в состоянии решать свои проблемы", а у самого рука не поднимается продать. Бабы Вали не было на своём обыкновенном посту — скамейка у подъезда пустовала. Ну и хорошо, иначе опять назвала бы меня наркоманом, алкоголиком, спасибо, что хоть не проституткой. Где-то с минуту я пытался вспомнить код к двери, прежде чем войти. И кто только делает ручку металлической? По нашей погоде оставить на ней кожу как нефиг делать. Я тогда ещё вспомнил, как в детстве на спор с Толяном лизнул качели во дворе. Он блин знал, что будет, а я повелся. Меня тут же пробрало на смех: я приперся сюда в эту задницу мира, бросив универ и девушку, чтобы побухать с тем самым Толяном. Кто бы мог подумать, я все ещё общаюсь с этим идиотом! Права была баба Валя.
Дурак, я же не платил за отопление, соседи, наверное, в ярости. И за свет, кстати, тоже. В синеватом свечении телефона прихожая казалась ещё более негостеприимной, чем это было на самом деле. Не сделав и шагу, я сразу повалился на пол — убирался я здесь тоже ровно два года назад, когда водил к себе теперь уже бывшую. Я в очередной раз вспомнил о Саманте, которая ждет меня и не дождется, какой же я подлый. Наверное, пишет сейчас мне гневные смс, да и плевать, я вынул симку ещё в аэропорту и сейчас рылся в одном из ящиков в надежде найти старую. Ну найду я её, и что? Денег на ней все равно нет, надо продлевать. Все же я нашел карточку и, не долго думая, переобулся и сгонял в сотовый, по пути заскочив в домоуправление, которое конечно же было закрыто. Я не стал возвращаться домой, а решил зайти за продуктами, а конкретнее за пивом, и двигаться сразу к Толяну, как вдруг зазвонил телефон.
Сначала мне показалось, что это звонит Толик, чьё чутьё редко подводило, но потом, когда я пригляделся, я увидел что на экране высвечивается совсем другое имя.
По каким-то необъяснимым причинам от меня что-то хотела некая Танюха. Не в силах вспомнить, кто же эта такая, я поднял трубку и пришел в ещё большее недоумение. Тихий немного хриплый голос сказал:
— Привет, Ваня, с наступающим тебя, — а затем последовала тишина. Так как "Танюха" не собиралась продолжать разговор, но и не вешала трубку, заговорил я:
— А, ты вообще кто? — получилось не очень вежливо, я отнюдь не собирался обижать кого-то, кто поздравил меня с праздником.
— Это Таня из параллели. Ты, наверное, меня не помнишь, но мы виделись пару раз.
Действительно, вот хоть убей, не помню! Провтыкав так какое-то время я все же нашел на задворках памяти некую Татьяну из А класса. Все, что касалось школы, я пытался люто бешено забыть — это не самое лучшее время в моей жизни. Тем более я не запомнил слегка полную, с круглым лицом и глазами-бусинками Таню. Кажется, в 7 классе её ещё прозвали хомяком.
— Эмм… ну, взаимно, наверное, — неуверенно продолжил я,
— А как ты узнала, что я в городе?
Интересно, что ей могло понадобится от меня спустя столько лет?
— А ты куда-то уезжал?
И тут я внезапно осознал, что в общем-то никому и не говорил о своём отъезде. Тогда, только закончив эту каторгу, называемую школой, я постарался разорвать все контакты с одноклассниками. Поудалял их из друзей в социальных сетях, не отвечал на звонки и через какое-то время обо мне совершенно забыли. Тогда я был рад этому факту, а теперь становилось как-то тоскливо. Да, я по-прежнему ни о чем не жалею, в моей параллели было предостаточно придурков, но становится немного обидным, что на меня так быстро все забили.
— Да так, не важно, в общем-то, — тихо ответил я, объяснять все было бы слишком долго.
— Я каждый Новый год обзваниваю всех знакомых, чтобы поздравить, кто-то не отвечает, но это не беда, я же не навязываюсь, — продолжила Таня, видимо думая, что я все это время отклонял её звонки.
Тут мне в голову пришла совсем уж странная и дурацкая идея, хотя пиво все ещё было в мешке, а я — трезв как стеклышко. Возможно, это Саманта с её бразильскими сериалами так повлияла на меня, а может острое желание завести новую подружку, но я решил, что Танька — одна из тех серых мышек в школе, которые затем становятся красотками. Меня не смутил и тот факт, что если девушка красивая, то она уж точно не будет вот так вот из года в год поздравлять всех знакомых. Я просто взял и предложил ей сходить прогуляться. Сначала Таня долго не отвечала, но потом с неожиданным энтузиазмом согласилась.
Уже через двадцать минут я стоял у часов, показывавших половину одиннадцатого, напротив памятника свободы. Обычно возле него собирались встретится влюбленные и я очень смешно смотрелся там со своим пакетом пива — выложить не было времени. Я ожидал, что она будет опаздывать, как делали все девушки до этого, но ошибся. Навстречу мне неуклюже, то и дело спотыкаясь из-за сапог на каблуке, уже бежала Танюха. Назвать её по-мягче у меня язык не поворачивался: крепкая, ростом с моего батю, в нелепом бежевом платье и наспех накинутой кожаной куртке (и как ей не холодно?), с собранными в хвост кудрявыми волосами, не хватало только весла. Я вяло и очень официально поздоровался с ней. Как с преподом, блин.
Ответила она неожиданно приятным голосом, который ранее успешно скрывал электронный шум телефона, и улыбнулась искренней улыбкой, что, хоть и сгладило её черты, но все равно шло в разрез с общим видом и я лишний раз задумался, как же жизнь бывает несправедлива к некоторым людям. Так мы и стояли, пока она внезапно не засмеялась:
— Ты ведь не ожидал увидеть страшную тетку, которая будет выше тебя на голову?
Мне тоже стало смешно после этих слов.
— Давно я не попадал в такую ситуацию. Впрочем, я и сам, как видишь, не фонтан, ты тоже, небось, другого ждала?
— Ничуть, — всё также шутливо ответила Таня, уходя по направлению к старому городу.
Я застыл в недоумении, а она обернулась через плечо и продолжила:
— Если поторопимся, то ещё успеем застать музыкантов на ярмарке.
Все, что я помню о дальнейших событиях, так это то, что Таня схватила меня за руку и буквально протащила сквозь толпу, вдоль узких улочек и кварталов прямо до ярмарки. Разумеется, от ярмарки осталось всего-то ничего — штук пять прилавков и несколько светящихся гирлянд, натянутых через площадь. Но, музыканты действительно оказались тут, играли какую-то рождественскую мелодию. Таня, наконец отпустив меня, сразу же помчалась к ним что-то обсуждать. Я, решив было, что это все надолго, неспешно достал бутылочку темного, открыл её, но выпить мне опять не дали. Музыканты по просьбе Тани заиграли какую-то быструю музыку и она пустилась в пляс, насколько позволяла обувь, прихватив меня с собой. Огорчение от разлитого пива постепенно сменилось радостью. Мне было весело, а лица окружающих, прифигевших с увиденного, были бесценны. Мы действительно смотрелись как два идиота, не думаю, что повторю это когда-то, но в тот момент нам было плевать с высокой колокольни, что думают прохожие.
Я, считай, перенесся в детство, когда всем ещё было все равно на то, как они выглядят и то, что они делают. После мы галопом понеслись гулять по городу и творить всякий безобидный беспредел. Опомнился я только к четырем ночи, осознав, что нахожусь на пятнадцатом этаже одной высотки и смотрю на ночной сверкающий город. Забавно, что он уже не казался мне таким унылым, как сразу по приезду. Таня была рядом, а не свалила, как это любит делать Толян. Она тихо мурлыкала себе под нос ту самую песню, что играли музыканты, название которой я не запомнил. Будь мы сейчас в каком-нибудь сопливом романтическом фильме я бы уже непременно целовался с Татьяной — длинноногой красоткой с шикарной фигурой и пухлыми губами, но мы не в фильме и со мной Танька — пухлая тетенька с поросячьими глазками. Но ведь и я вовсе не мачо, правильно я тогда сказал "не фонтан", потому все справедливо и логично. Вот она жизнь.
— Мне кажется, что вот такие моменты очень ценны. Мы ведь простые люди, самые обыкновенные, так почему же испытываем счастье? — я сам испугался, что заговорил какими-то цитатами из ванильных пабликов, но поток слов было уже не остановить,
— Нам всегда вбивали в головы, что, чтобы быть счастливым, нужно быть успешным, но я здесь, на этой крыше, на 15 этаже и сегодня я был счастлив. У меня нет ни денег, ни работы, есть шанс, что выпрут из универа, я, как распоследний придурок, бросил сегодня в общем-то неплохую девушку.
— Вань…
— Я ненавижу всю свою прошлую жизнь, я регулярно выпиваю, а ещё я уже как полтора года не звонил и не видел родителей, потому, что мне стыдно посмотреть им в глаза и признаться им… и признаться себе, что я ни на что негодный раздолбай! — при последних словах я сорвался на крик и расплакался. Я всегда придерживался правила, что мужики не плачут, и не помню, когда я в последний раз плакал, кажется в далеком детстве. Но сейчас меня буквально прорвало: слезы, смешиваясь с соплями, противно облепляли лицо и замерзали от холода.
— Ваня, тебе нужно поговорить с родителями, — вкрадчиво, понимающе сказала она мне,
— Людям свойственно ошибаться и большинство человеческих ошибок — исправимы. Помнишь старую поговорку, о том, что человек сам кузнец своей судьбы? Так что не дрейфь, все наладится.
Я рефлекторно потянулся за мешком с пивом, но его не оказалось рядом.
— Начни уже сегодня, например, с избавления от алкоголизма. Мы же раздали бутылки прохожим, не успевшим купить алкоголь до закрытия магазинов. Не думаю, что это прямо доброе дело, но зато мы осчастливили кого-то.
Сегодня я осчастливил себя, вот, что действительно можно назвать достижением. Не долго думая, я выпалил:
— А что может осчастливить тебя?
Таня на какое-то время задумалась над сказанным. Её лицо как-то погрустнело и я отметил про себя, что улыбка ей подходит больше. Но, потом все же ответила:
— Раньше, когда я была маленькая, папа купил нам с братьями красивые деревянные сани. Мы сразу же отправились на ближайшую горку кататься. Я была самой младшей в семье, поэтому братья хотели проехаться первее меня. В итоге вышло так, что они сломали те санки. Папа отказался покупать новые, потому, что младший сломал ногу. Я вовсе не злюсь на Лёшу и Диму, так уж получилось, но я все ещё хочу покататься с горки.
Я пыл в шоке такое простое желание. Затем я вспомнил, что у меня и санок-то нет. И денег. Но потом меня осенило. Я сказал Тане ждать здесь, а сам помчался домой — выполнять задуманное.
Спустя час, мы, уставшие, но довольные, размеренно шагали по пустынным улицам, ничего не опасаясь.
— И как ты только додумался кататься на линолеуме?
— Я просто вспомнил, что, когда был мелким, мы в садике за неимением санок катались на кусках линолеума или покрышках.
Я уже довел Таньку до дома, оказалось, что она живет совсем недалеко.
— Я думаю, что тебя нужно было назвать Феликс.
— Это ещё почему? — я недоумевал.
— Феликс означает "приносящий счастье", — она улыбнулась,
— Поговори со своими родителями, они хотят тебя увидеть.
Я не помню, как завалился к себе в квартиру. Следующие пару дней меня колотил озноб и сотрясал такой сильный кашель, что я едва дошел до аптеки.
Но 31 числа, под вечер, когда все уже сидят по своим квартирам и домам, я нашел в себе силы постучать в дверь к родителям. А Таня… я пообещал себе, что на следующий Новый год обязательно подарю ей деревянные сани.