Режиссёр «Бегущего по лезвию 2049»: «Не знаю, как долго продержусь в Голливуде»

Кино Режиссёр «Бегущего по лезвию 2049»: «Не знаю, как долго продержусь в Голливуде» 304.10.2017 17:15  |  Дени Вильнёв: «В определенном смысле мы все равно обречены». КиноУже завтра, 5 октября, на экраны выходит «Бегущий по лезвию — 2049». Мы, как и вы, тревожимся о судьбе нового фильма в культовой вселенной, поэтому обстоятельно поговорили с его режиссёром Дени Вильнёвом — о репликантах, будущем, спецэффектах, актёрах и риске. Трейлер грядущей премьеры.

Фильм с размытыми границами морали

Дени: Я родом из маленького городка в Канаде. Это значит, что у нас было не так много контактов со внешним миром, даже газет было очень мало. Я жил во французской части города и был далёк от американской культуры, знал о ней только из тематических журналов, фэнзинов. Даже не знал, что у первой части фильма были плохие отзывы. Увидел фильм — и влюбился в него. Для меня он с самого начала был шедевром. — Почему он так сильно вас зацепил? Дени: В то время это был первый фильм, который показывал возможное будущее, а не просто выдумку в стиле научной фантастики. Он больше походит на социологическое и антропологическое исследование нашего общества образца восьмидесятых годов. Я понял, что всё это вполне может стать реальностью, нашим будущим. Помимо летающих машин и биоинженерии, в фильме наблюдалось много продуманных элементов, которые были частью более сложной концепции. Получилось зрело, интересно в художественном плане. Это научная фантастика, какой она и должна быть. Фильм исследует сложные вопросы, которые могут быть менее интересными в драме, но становятся очень динамичными в научной фантастике. Например, кто мы. В каких отношениях мы находимся с личностью, памятью, душой. Как развиваемся. Всё это очень резонировало со мной-подростком. Также было здорово видеть фильм с размытыми границами морали. Когда зритель не знает, кто из персонажей хороший или плохой. А ещё это был первый фильм с действительно сильными, интересными женскими ролями. Я могу говорить о первом фильме часами, он не оставлял меня много лет. В университете я даже писал работу о соотношении и развитии женственности в «Бегущем по лезвию». Дени Вильнёв (Denis Villeneuve) — франко-канадский кинорежиссёр. Четырехкратный лауреат Canadian Screen Award, высшей национальной кинопремии Канады (лучшая режиссура в фильмах «Водоворот», «Политех», «Пожары» и «Враг»). Его фильм «Прибытие» 2016 года получил восемь номинаций на «Оскар». После «Бегущего по лезвию 2049» будет работать над экранизацией романа «Сын» норвежского писателя Ю Несбё и новым фильмом по «Дюне» Фрэнка Герберта.

Мой собственный маленький мир

— Такой проект — чрезвычайно сложная задача. Какой была ваша главная цель, когда вы согласились снимать фильм? Дени: Я бы сказал, что нашей главной задачей было сохранить дух, поэзию первого фильма. Под духом я подразумеваю саму эстетику жанра нуар. Приходилось принимать много трудных решений, потому что сиквел очень отличается от первой части. Это экзистенциальная детективная история, но в ней есть элементы, которые наделяют сюжет бо́льшим объемом. Поэтому я хотел убедиться, что поддерживаю связь с духом оригинала, даже когда мы затрагивали немного опасные темы. Я всегда искал точки соприкосновения с Роем Батти, Риком Декардом, всеми персонажами из первого фильма. Надеюсь, у нас получилось. Мы выложились на все сто. Теперь вам решать, справились мы или нет. — Фильм остался в рамках жанра нуар? Дени: Конечно. Сиквел чуть более динамичный, но и в оригинале было несколько «боевых» сцен. Я старался выдержать примерно то же соотношение экшена и всего остального. — Будет ли фильм возвращаться в прошлое и показывать события 1930-х и 1940-х годов, чтобы задать тон повествованию? Что в нем от нуара, помимо полиции и преступлений? Дени: Дело в том, что я не чувствовал необходимости «копать» эту тему. Некоторые фильмы буквально строятся вокруг отсылок и цитат. Может быть, это самонадеянно, но я как режиссёр пытаюсь уменьшать количество отсылок и вместо этого ищу вдохновение в реальной жизни. Например, во время исследования фотоязыка, которое я провёл с Роджером, мы выходили на улицу с камерами и пытались создать собственный язык образов. Да, иногда кажется, что всё уже придумано до нас. Однако мне проще работать, когда удаётся поддерживать иллюзию, что я творю новый мир. У меня мало фильмов [с отсылками]. Помню, про «Сикарио» говорили, что он похож на «Семь самураев», потому что там схожий ритм, схожим образом строится действие. Меня всегда трогает, когда я вижу режиссёров, которые могут заявить: «Мои фильмы основаны на вот этих четырёх-пяти ключевых фильмах», — но я не такой. Наоборот, я пытаюсь больше работать над своим уникальным стилем. Создаю собственный маленький мирок — как ребенок, который не в курсе, что вокруг есть много чего другого. — Вы правда думаете, что сейчас подходящее время для сиквела «Бегущего по лезвию»? Ведь у зрителей есть новые «Звёздные войны», Westworld, уйма ремейков с массой современных спецэффектов... Дени: Лично я думаю, что сейчас у аудитории более зрелый подход к научной фантастике. Фильмы этого жанра в 1960-е и 1970-е годы были своего рода экспериментами. Судьбу первого фильма предопределило то, как его подали — и какими были ожидания людей относительно Харрисона Форда. Возможно, нам придётся проще просто потому, что люди уже привыкли к такому кино. Но это правда. Очень странно работать над проектом, когда люди болеют за вселенную, но в то же время боятся, что фильм постигнет судьба оригинала.

Мы все равно обречены

— Вы сказали, что были подростком, когда фильм вышел на экраны. И вот вы взрослый человек. Насколько трудно или легко было решиться на то, чтобы снимать сиквел? Дени: Это был долгий процесс. Правда в том, что в самом начале, когда мне предложили снимать, я был очень обрадован и тронут таким доверием. Затем прочитал сценарий и влюбился в эту историю; сразу подумал, что она очень сильная. Но потом понял, что подготовка фильма займёт очень много времени, потому что я постоянно говорил себе: «Это безумная затея. Это просто-напросто опасно». Я привык к трудностям, но тут речь шла о рисках на совершенно другом уровне. Стоило мне с этим смириться, как меня начали посещать мысли о том, что шансы на успех очень малы, что мы стремимся к чему-то недосягаемому, и делаем это просто как своего рода художественный жест любви к первому фильму. Я просто не знаю, как вы будете реагировать на сиквел. Я знаю, что — потенциально — это сильный фильм. Но сможет он хоть в чем-то сравниться с первой частью? Я просто не знаю, как люди будут реагировать на всё это. И как только мы приняли и это, у меня состоялся разговор с Райаном Гослингом по поводу наших ощущений. Мы решили так: если мы снимаем этот проект, то идём до конца: выкладываемся на все сто, не ожидая похвал. Мы делаем это из чистого художественного и кинематографического уважения, потому что мы всё равно в определённом смысле слова обречены. Вот так выглядит напряжение, когда тебе нужно создавать продолжение шедевра. Но как только ты начинаешь заниматься работой, смиряешься и находишь какое-то спокойствие, приходит ощущение невероятной свободы. Это фантастика: незамутнённая кинематографическая радость. У нас было много невероятных происшествий, замечательных дней и прекрасных персонажей. Это удивительная вселенная, с которой приятно работать, в которой приятно находиться. — Это была ваша идея — пригласить Харрисона Форда и Райана Гослинга? Дени: Харрисон Форд стал частью комaнды задолго до меня. Права на фильм «Бегущий по лезвию» много лет были заморожены. Когда нашим продюсерам удалось их получить, они сразу же позвонили Ридли Скотту. Они сказали: «У нас есть права, и мы хотели бы сделать продолжение, что вы думаете?». И он согласился. Его захватила эта идея. Они начали создавать сюжет вместе с Хэмптоном Фанчером. И как только у них получилось что-то достойное, они тут же обратились к Харрисону Форду. Он — важнейшая часть первого фильма, и без Харрисона не было бы никакого проекта. Поэтому он был здесь до меня — и не мне было решать, участвует он или нет. Наоборот, это он меня должен был одобрить! Я встретился с ним, мы долго обсуждали проект, правда ли мне это интересно, и всё такое. Как видите, всё прошло хорошо. Пригласить Райана тоже не я придумал. Идея возникла ещё до того, как я присоединился к проекту. По-моему, это всё Хэмптон Фанчер. Он в самом начале сказал: «Я пишу сценарий к этому фильму и думаю, что этого персонажа должен играть Гослинг». И честное слово, когда он дал мне сценарий, он сказал: «Послушай, делай что хочешь, бери на роли кого хочешь, но мы думаем, что Райан Гослинг — отличный кандидат на эту роль». Что произошло дальше — очевидно. Не знаю, что подумают зрители после просмотра фильма, но лично я знаю, что сценарий написали специально для Харрисона Форда и Райана Гослинга. Моя работа заключалась в том, чтобы пригласить Райана в проект, — а уговаривать его не пришлось. Мы провели прекрасную встречу в Нью-Йорке, несколько часов обсуждали нашу любовь к первому фильму. И когда я предложил ему влиться в комaнду, он сразу же сказал «да».

Мрачный оптимизм

— Как вы думаете, почему в кино наше будущее всё время находится под угрозой? Почему мы раз за разом видим какой-то постапокалипсис или мир, погрязший в преступлениях? Дени: Скажу так: то, что мы всё ещё живы в 2049 году, — уже хорошая новость. Я думаю, в этом есть свой оптимизм, пусть и немного мрачный. Для меня хорошая научная фантастика — это исследование мира сегодняшнего, своего рода расширение того, что мы видим сейчас. Не так интересно, что фильмы говорят о будущем. Увлекательно то, что они показывают о настоящем. — Давайте поговорим о репликантах. Как вы относились к этой особой группе объектов — и сохранили ли вы это отношение во время работы над сиквелом? Дени: Я думаю, одна из прелестей первого фильма в том, что в душе они — будто маленькие дети в телах взрослых. Они чувствуют, что их не любят, они будто брошенные. Это трогает. К тому же репликанты являют собой большую экзистенциальную проблему и проблему самоидентификации. Они будто отражение нас самих. Я думаю, мы испытываем к ним те же чувства, ту же эмпатию. Я считаю, что репликанты — прекрасное отражение нашего мыслительного процесса, поэтому они и вызывают интерес. — Насколько сильно вы полагаетесь на спецэффекты? Дени: Когда делаешь фильм вроде нашего, без спецэффектов не обойтись. Но мы старались снять побольше сцен на камеру, в картине нет полностью нарисованных фрагментов. Мы полагались на традиционные декорации, и в фильме очень мало кадров, где использовали хромакей. Мы выстроили квартиру, улицы, большую часть каждой сцены. Добивались того, чтобы можно было контролировать свет, атмосферу, исходный вид фильма уже при съёмке на камеру. И только потом поверх этого накладывали слои компьютерной графики. Это, конечно, мечта, но у нас были для этого все ресурсы. Я думаю, такой подход помог актёрам лучше вписаться в мир. Я не люблю, не могу работать на площадке из сплошных зелёных экранов. Это истощает. Восхищаюсь режиссёрами, которые могут с этим уживаться. Я — не могу. Это как с «Книгой джунглей»: выглядит здорово, но я бы этого не пережил. Один день работы в сплошном хромакее — привет, депрессия. В этом отношении я человек старой закалки. И у меня была возможность многое построить в реальном мире! Но в фильме все равно изрядно VFX. Увы, встречаются кадры, которые просто невозможно снять без компьютерной графики. — Одна из неотъемлемых частей первого фильма — музыка. Но Вангелис не участвовал в создании сиквела. Как вы решали проблему звукового сопровождения? Дени: Очень хороший вопрос. Было очень много разговоров и споров о том, как нам подойти к музыке: пытаться воссоздать то, что сделал Вангелис, или создать собственный новый звук. Лично я считаю, что «Бегущий по лезвию» не может существовать без чего-то в духе Вангелиса. В моменты, когда музыка должна была оживить сцену, мы работали с [Yamaha] CS-80, синтезатором той же модели, что и у Вангелиса. Больше ни один фильм не нуждается в духе Вангелиса так сильно, как этот. Знаменитый греческий композитор Вангелис, один из первых исполнителей электронной музыки и автор саундтрека к оригиналу «Бегущего по лезвию». В сиквеле его работу закончили Йохан Йоханнссон, Ганс Циммер и Бенджамин Уолфиш.

Выложиться на все сто

— Как вы впервые встретились с Ридли Скоттом и что вы обсуждали? Дени: Мы собрались сразу после того, как я согласился участвовать в проекте. Я приехал к нему в офис в Лос-Анджелесе, и там произошёл очень славный разговор. Скотт рассказал о том, как появилась идея первого фильма, об источниках вдохновения, о целях, которые он преследовал при съёмке. По сути, этот разговор был больше о первом фильме, нежели о сиквеле; Скотт как бы пытался мне передать суть, ДНК этой истории. После этого он сказал, что готов помогать в любое время, но в то же время уйдёт в сторону, чтобы я мог сделать этот фильм самостоятельно. Это было очень щедрым жестом с его стороны; я чувствовал, что каждый раз, когда мне требовался совет, я легко мог получить его от Ридли — но одновременно он всегда был готов отойти в сторону. Я действительно ценю это. Всегда буду помнить момент, когда он пожал мне руку, посмотрел в глаза и сказал: «Слушай, если ты сделаешь свою работу хорошо, получится нечто восхитительное. Если нет, может случиться катастрофа». И он был прав. Я подумал, что с его стороны совершенно справедливо так сказать. Я должен был выложиться на все сто — иначе это просто игра с огнём. Ридли Скотт и Харрисон Форд на съёмках «Бегущего по лезвию». — Он что-нибудь сказал о своей работе с Харрисоном Фордом? Дени: Он сказал, что очень любит Харрисона, но я думаю, на площадке им непросто было ужиться. Однако многие люди горячо любят Харрисона, глубоко уважают его как актёра и человека. С Харрисоном очень весело работать, он очень умён и обладает фантастическим чувством юмора. Он поможет вам создать именно того персонажа, которого вы хотите — и который вам нужен. «Иди к Харрисону и работай с ним» — вот какой совет мне дал Ридли Скотт. — Каково это — работать с Райаном Гослингом? Дени: Только благодаря ему я и смог снять этот фильм, у него очень сильный дух. Он поступает, как взрослый человек: никогда не приносит на площадку собственные проблемы. Он по-настоящему дисциплинированный профессионал, а это значит, что у меня всегда был под рукой открытый, сильный, готовый к работе человек. Он каждый раз приходил на площадку подготовленным. И всё хватал прямо на лету: сразу понимал, что именно надо сделать и что для этого потребуется. Его бесконечная энергия действительно помогла мне в работе над фильмом. Энтузиазм Гослинга передавался другим людям. Он всегда был глубоко заинтересован в том, чтобы принести нечто свежее, нечто особое в каждую сцену, — и добивался того, чтобы мы уважали его видение. У нас была одна цель, и мы были в одной комaнде. Замечательно осознавать, что у тебя есть сильный партнёр по творчеству. У Райана с самого начала было много хороших идей по поводу персонажа и того, как улучшить сцены. С моей точки зрения это просто замечательно. Могу спокойно заявить, что снял этот фильм совместно с Райаном Гослингом. Он невероятно сильный актёр. Дени: Честно говоря, я не воспринимаю работу над проектом как должное. Не знаю, как долго продержусь в Голливуде. Каждый раз жду, что кто-то всё же нажмёт на кнопку — и меня выбросит оттуда, как из самолёта. Я знал, что задача будет очень изнурительной, но мне очень понравилось работать над этим фильмом. У меня никогда не было такого художественного удовольствия: расти вместе с ресурсами, иметь возможность контролировать среду работы. Это просто фантастика. Есть один или два проекта, которые я хотел бы сделать, и теперь я знаю, что у меня есть все возможности, чтобы воплотить эти планы в жизнь. Поэтому я ненадолго ещё осяду здесь. «Бегущий по лезвию 2049» не шедевр, и вот почему